ДНЕВНИК А. Н. КУРОПАТКИНА № 17
8 марта
Сегодня докладывал государю о поездке моей на Дальний Восток. Представил два маршрута: один только по железным дорогам, другой — с возвращением из Порт-Артура во Владивосток через Японию. Государь пожелал, чтобы о поездке через Японию я переговорил с графом Ламздорфом. Сказал при этом, что он воспротивился подобной поездке Витте. «Витте, — сказал государь, — человек очень даровитый, но увлекающийся».
Относительно проекта Балинского облагодетельствовать Петербург государь сказал мне, что до него дошло известие, что полковник Веретенников, служащий в Думе (инженер), проваливал этот проект потому, что ему не дали крупной взятки. Между тем в городе именно говорили, что Балинский, желавший нажить 60—70 млн., не стеснялся давать взятки за поддержку своего проекта. Государь прибавил, что Веретенникова надо остерегаться.
16 марта
Время бежит необычайно быстро. Уже 4 недели поста кончились. За эти дни выяснилась моя поездка на Дальний Восток (15 апреля выезд). Выяснилось, что вследствие разных сложных причин поездка эта, в(есьма) желательная для государя, желательна и его министрам, Витте и графу Ламздорфу. Кроме того, посланник Японии в Петербурге Курино получил приказание от своего правительства пригласить меня в Японию, дабы успокоить возникшее там движение против России. Безобразовщина с Безобразовым во главе дошла в это время до своего апогея. Адм. Алексеев телеграфировал мне, что он и не думал разрешать 300 нижних чинов в «рабочую артель» предприятия на Ялу. Что он разрешил нанять лишь 40 человек запасных. Безобразов, телеграфируя Абазе, что у него уже есть 300 нижних чинов и требуется ещё 300, всё врал. Третьего дня у меня снова сидел Абаза и сообщил совершенно диковинную новость: Безобразов решился обойтись без нижних чинов и нанял в свою артель «хунхузов».
Абаза считает это решение в(есьма) удачным. Неделю тому назад государь передал мне для доклада ему записку Безобразова, носящую название «Расценка положений», и приказал доложить по ней. Какой сумбур. Набор разных слов из курса стратегии и придуманных лично: операционная база, коммуникационные и операционные пути, стратегические авангарды и проч.
В результате признаётся необходимым усилить наши войска на Дальнем Востоке ещё 35 000 человек. Затем полагается необходимым наши силы расположить в предвидении войны с Японией так: 25 000 на Квантуне, 5000 конных стрелков с горными орудиями в Северной Корее, «стратегический авангард в Гирине и главные силы в Харбине. Разбросав так наши силы, выражается надежда, что наш 5-тысячный отряд в Корее будет так искусно действовать, что «нравственно» размотает японцев ещё до начала военных действий.
В результате всех деяний Безобразова явились на Дальнем Востоке две политики — «императорская» и «безобразовская». Очевидно, японцы тревожатся, китайцы тоже и готовят протест.
17 марта
Вчера министр юстиции Муравьёв говорил мне, что он имел продолжительный разговор с государем о Манифесте 26 февраля. Что государь показал ему полученное от Победоносцева письмо, в котором сообщалось мнение Синода и Победоносцева, что в храмах манифест прочитан быть не может. Государь этим очень озабочен и не знал, что делать, ибо и отменять манифест не приходится. По словам Муравьёва, он посоветовал государю не настаивать на прочтении манифеста в церквах, но читать его там, где это можно будет по распоряжению местных властей. Государь сказал при этом, что Победоносцев сердится на него, ибо манифест написан без его участия. Муравьёв, по его словам, воспользовался этим заявлением, чтобы указать государю опасность действий по указаниям внештатных советников. Государь ответил, что понимает, на кого намекает (Мещерского). Затем Муравьёв сказал мне, что манифест составлял Мещерский; что он затем был несколько Плеве (который тоже был устранён от сего дела) и что манифест, кажется, носился Мещерским на просмотр к Витте.
Сегодня мне минуло 55 лет.
20 марта
Вчера сидел 2 часа у С. Ю. Витте. Усиленно боролись за прибавку к предельному бюджету. Я сбавил до 160 млн. р. По-видимому, Витте согласен дать 130 млн., кроме прибавки на перевооружение артиллерии 2-й очереди, для чего придётся прибавить ещё 64 млн. Основной цифрой на 1904 г. будет принято 309 млн. р., к которой придётся сделать некоторые прибавки.
Это всё нам недостаточно, но справиться необходимо. Витте просил высказать государю трудность положения и попытаться добиться обещания: а) не развивать флот, 2) приостановить расходы на Дальний Восток.
Витте рассказал, что государь перестал относиться к нему хорошо с тех пор, как граф Муравьёв переслал государю перлюстрованную депешу Радолина Вильгельму, в которой Витте высказал свое мнение о захвате Вильгельмом Киао-Чао и нашим государем Порт-Артура в таких выражениях, что это детская игра, которая будет иметь, однако, роковые последствия.
Ламздорф, вступив в министерство, выдал своего бывшего начальника, сообщив Витте об этом факте.
Витте говорил мне, кроме того, что теперь безобразовцы собираются основать одно общество для утилизации богатств Маньчжурии: привлечь туда американские и французские капиталы. Государь сочувствует. У Вонлярлярского ежедневно собираются Абаза и другие. Витте считает, что всё это кончится крупным мошенничеством. Лярский, по его словам, умнее и плутоватее других. Что в результате Маньчжурия будет передана в руки иностранцев.
22 марта
Вчера с Витте докладывали по вопросу о прибавке к предельному бюджету. Толковали мирно. Дружно убеждали государя в необходимости приостановить расходы на флот и на Дальний Восток. Государь выразил волю свою не расходовать ежегодно на судостроение более 12 млн. р. в год, т. е. в размерах отпуска на сей год. Государь прибавил, что покойный Тыртов признавал это ассигнование вполне достаточным. Равно государь согласился и с необходимостью умерить расходы по Дальнему Востоку. При этих условиях государь утвердил добавок к предельному бюджету в 130 млн. р. на пятилетие 1904—1908 гг. и, кроме того, 105 млн. р. на тот же период на перевооружение артиллерии (в среду государь утвердил новый образец орудия). Основною цифрою, с которою мы перейдём на 1904 г., признано считать 309 млн. р. в год. К ней и прибавляется ежегодно по 26 млн. р., + 2,15 млн. р.
22 марта
Сегодня государь пригласил меня с собой в Москву. Собираясь на Дальний Восток, поеду в Москву в среду на Святой. Возвращусь в воскресенье утром, а во вторник на Фоминой выеду на Дальний Восток.
24 марта
В субботу, вечером, получил письмо от Голицына (Кавказского), в котором он просил представить государю прошение его об увольнении от службы.
Утром вчера поехал к нему.
Выяснилось, что причиной служит распоряжение Витте своим подчинённым доставить различные сведения по земской страже. Разобрав дело, увидел, что Витте был неправ. Требовал, например, чтобы ему разные податные инспектора дали оценку чинов пограничной стражи с нравственной стороны.
Виделся затем с Витте, нашёл с его стороны полную готовность уладить это дело миролюбиво, выразить сожаление и успокоить на будущее. Государь вчера прислал мне записку, в которой приказал возвратить отставку Голицыну и вызвать его в Царское сегодня.
28 марта
В среду, 26 марта, было совещание у государя, на котором присутствовали: Великий князь Алексей Александрович, Витте, Плеве, Ламздорф и я. Предметом обсуждения было лесное дело на Ялу. По-видимому, государь сознал опасность действий г-д Безобразовых в этом деле; сознал, что бряцание оружием и полное игнорирование всех властей и всех русских заявлений, проявленные Безобразовым только вредят делу и могут вызвать осложнения с Япониеи. Государь просил высказаться всех с полной откровенностью.
Дружнее других проваливали безобразовские затеи Витте и я. Помог и Ламздорф. Суждения записаны в записной книжке № 21.
Государь согласился, чтобы придать делу частныи характер, с поддержкой правительства, но без участия военной силы, сухопутной и морской.
Несколько раз государь соглашался, что надо избегать повода к ссоре с Японией, что война с ней совершенно нежелательна. Выразил согласие и на то, чтобы предприятия на Ялу были в высшем ведении адм. Алексеева. Витте добился своего: ему будет поручено в Пекине через своих агентов добиться получения концессии в Маньчжурии на левом берегу Ялу. Великий князь Алексей Александрович высказывался определенно, чтобы это было частное общество, без участия пехотных и морских сил, но с поддержкой, особенно денежной, правительства.
1 апреля
Сегодня сидел у Плеве. Уезжая на Фоминой неделе на Дальний Восток на 2½ месяца, хотел узнать виды Министерства внутренних дел на спокойствие внутри России. Плеве сказал мне, что он надеется на спокойствие внутри России, но что его тревожит Ростов и Кубанская область. Кроме того, он считает нужным поспешить со сформированием конной полиции в Уральском районе из льготных казаков, о чём мы с ним говорили 2—3 месяца тому назад, и просит моего содействия. Затем Плеве по поводу большого числа убитых и раненых в недавнем беспорядке в Златоусте выразил желание, чтобы войска при подавлении беспорядков имели пули не столь убийственные, как ныне. Я отказался от этого, прося лучше принять меры к успокоению населения, дабы не портить войска, заставляя их стрелять в безоружную толпу. Относительно Дальнего Востока Плеве сделал два заявления: о необходимости усилить колонизацию и о проложении дорог, с чем связан и успех колонизации.
На днях совещались с Великим князем Ник(олаем) Ник(олаевичем) относительно его предположений по главнокомандованию германским фронтом. Он придаёт с основанием большое значение Гродненскому району и просил об усиленном укреплении Гродно. Вместе с сим ему представляется необходимость войска плацдарма обобщить в особую группу войск, независимую от командования, войсками 2-й армии. Мысль заслуживает внимания. Я высказал мнение, что с увеличением нашей боевой готовности следует 6-ю армию из Вильно передвинуть в Гродно. Тогда за относительно коротким и сильно укреплённым фронтом мы будем иметь три армии: 2-ю у Ломжи, 1-ю у Белостока, 6-ю у Гродно. Кроме того, я сделал предложение, принятое великим князем, переместить осадный полк из Двинска в Гродно.
10 апреля. Москва
Сегодня приехал утром в Москву. В 11 часов был принят сперва государынею, потом государем с продолжительным докладом.
Государыня была в хорошем настроении. Много говорила про Москву, про то хорошее чувство, которое она и государь ощущают в Москве. Что они тут чувствуют себя «совсем иначе, чем в Петербурге». Говорили про особую умилительную торжественность церковных служб на Страстной неделе. Расспрашивала о моём сыне. Спрашивала о случае столкновения в Кронштадте пьяных матросов с нижними чинами Каспийского полка. Были выстрелы, и 10 человек матросов ранены.
Государь встретил меня очень приветливо. Похристосовался. Тоже рассказывал про хорошую встречу в Москве. Говорил, что он тут отдыхает. (Гулял по балкону. Сада нет). Доклад начался с моей поездки на Дальний Восток. Утвердил мои предположения и прибавил свои указания. Всё записано в книжке № 21. Продиктовал, что я должен буду сказать японскому императору. Спросил, был ли у меня «этот» Безобразов. Ответил: нет, не был. Вероятно, — прибавил я, — у него нечиста совесть, ибо он совершенно пренебрёг моими советами. Государь твёрдо повторил, что лесное дело на Ялу быть должно частным делом и вестись под общим присмотром адм. Алексеева. Утверждая проект сформирования Заамурской железнодорожной бригады, государь очень сочувственно отнёсся к моему заявлению, что это будет первый шаг, дабы и всю пограничную стражу Заамурского округа обратить в общего характера военную силу и подчинить её Военному министерству. Государь с живостью ответил: «Буду ждать по возвращении вашем доклада по сему важному вопросу». Я добавил, что Витте быстро готовится к мысли, что этим должно кончиться. Затем государь прибавил, что я должен ознакомиться с вопросом о заселении полосы железной дороги русским элементом.
Относительно Японии государь сказал мне с насмешкой, что я в императоре увижу довольно странную и неприятную фигуру, с которой можно будет говорить только с переводчиком. Костюм увижу странный, и странные будут жесты. Государь сделал при этом довольно презрительную гримасу.
Уполномочил меня изгладить следы деятельности Безобразова. Так, разрешил, переговорив с Алексеевым, отвести назад казачий полк из Фынхуанчена (против корейской границы). Равно разрешил Мадритова заменить другим лицом. Я говорил государю, что, и уничтожая следы Безобразова, надо исполнить это с осторожностью и постепенностью.
Государь рассказал мне, что недавно у нас в Персии было затруднение по займу, которое чуть не стоило места первому министру Персии Садри-Азаму. Что Витте очень большую проявлял резкость в этом деле. Что надо было помочь, что теперь и исполнено.
Я указал, что Власов очень хороший знаток Персии, но болен манией величия, и что его, по словам Коссаговского, там не любят. Государь говорил с уважением о Лессаре: что он прислушивается к его отзывам о Китае.
Государь спрашивал, видел ли я Драгомирова. Ответил: да. Ну, что же он? Ответил: огорчён несколько, что его не упрашивали остаться. Государь рассказал, что Драгомиров, желая провести на своё место своего кандидата, очень чернил Пузыревского.
Я испросил у государя соизволения, дабы на маневрах в Варшавском округе Южной армией командовал Пузыревскии.
На вокзале меня, по обыкновению, встретил ген.-майор Трепов. Когда мы остались одни, он мне таинственно передал, что Великий князь Сергей Александрович очень был бы счастлив получить звание шефа 5-го Киевского гренадерского полка. Я об этом желании передал государю, который, улыбаясь, сказал мне, что ему из того же источника и о том же говорил и Плеве. Государь согласился.
Завтракал у Юсуповых. Как всегда, Зинаида Николаевна была очаровательна. Для меня находиться в её обществе — истинное наслаждение, и притом без всякой примеси каких-либо греховных помыслов. По мере знакомства всё больше нравится мне и муж её. Дети же давно нравятся. Старший — проще. После завтрака хозяевам сообщили по телефону, что к ним между 4 и 5 [часами] пожалуют государь с государыней пить чай.
Обедал за гофмаршальским столом. Вечером смотрели все новый балет в декадентском вкусе «Эсмеральда». Шумно, дико. После второй картины уехал. Между завтраком и обедом провёл в Московском отделении архива Главного штаба в Лефортовском дворце. Всё ещё очень запущено. Со стороны смотрителя архива не вижу сознательного отношения к относительной важности различных отделов архива. Надо начать приводить в порядок дела, имеющие отношение к военным походам России. Приказал начать с дел войны 77—78 годов, которые хранятся в довольно растрёпанном виде. Надо также отдать архиву особый корпус, принадлежащий ко дворцу, но занятый инженерной дистанцией.
14 апреля. Петербург
11 апреля был в Москве смотр войск. Прошёл хорошо, но заезды начальствующих лиц перед государем снова вызвали неудовольствие нашего столь снисходительного государя. Докладывал 12(-го) о мерах, кои надлежит принять, дабы выучить начальствующих лиц ездить верхом и делать заезды.
11-го же смотрел Третьяковскую галерею. Опечалился увидеть, что пополнение галереи делается путём покупки декадентских изделий. Сам директор галереи — художник и декадент. Испортит галерею.
Перед отъездом сидел у меня час времени В. К. Плеве. Говорили о беспорядках в Кишинёве и Кронштадте. Как и от государя, я услышал от Плеве, что евреев следовало проучить, что они зазнались и в революционном движении идут впереди.
Говорил Плеве о необходимости приобрести доверие лучшей части населения, успокоить эти лучшие силы, привлечь их к борьбе вместе с правительством против революционных элементов. Говорил о необходимости не налагать рук на наше самоуправление в земстве, в городах. Плеве возражал, что он и не думает идти путём ретроградным. Что путь ему представляется ясным. Что прежде всего надо приподнять значение церкви. Вернуть церковному влиянию население. Увеличить значение прихода. Затем надо приподнять достаток сельского населения. Если эти цели будут достигнуты, то он надеется остановить поток недовольства, протеста и даже открытой борьбы.
12-го государь принял меня последний раз перед отъездом на Дальний Восток. Очень тепло простился. Поцеловал. Просил поласковей передать поклон и привет войскам. Приказал «поласковее погладить по голове Алексеева». Всё записано в книжке № 21.
Вчера, 13 апреля, имели совещание из министров иностранных дел, финансов, меня, Лессара, Оболенского по вопросу об эвакуации Маньчжурии. В сущности и Витте и Ламздорф, наконец, приняли моё требование не выводить из Северной Маньчжурии 9 батальонов пехоты с соответствующим числом частей других родов оружия. Мы их оставляем: два батальона в Харбине, два в Цицикаре и Фулярди, два в Нингуте и по дороге, 1 батальон в Хайларе, 1 батальон в Хунгчуне и 1 батальон по Сунгари и по тракту Цицикар — Благовещенск.
После этого совещания вели переговоры о моей поездке с Витте. Очень предупредителен. Просит подробно вникнуть во все его предприятия. Осмотреть подробно железную дорогу. Вникнуть в решение основного вопроса: возвратить ли Владивостоку и Приамурскому краю порто-франко или закрыть границу и для этого района установить покровительственную систему. Теперь все жалуются на уничтожение порто-франко. Но если восстановить порто-франко, то хлеб дешёвый китайский хлынет и утопит наше земледелие.
Витте первый раз признал, что настоящим портом для южной ветви железной дороги будет не Дальний, а Инкоу.
Перед отъездом в Москву меня посетил князь Мещерскии. Эта старая умная лисица очень нежно пела о своей ко мне привязанности как к воину, об огорчении его, что он слышит, что я его браню. Далее он говорил, что и он смотрит на многие вопросы, как и я, и не жалкий ретроград, а лишь представитель принципа сильной власти. В конце концов, попросил оказать ему содействие в распространении в войсках издаваемой им вновь по указанию государя газеты для народа.
24 июля
Более недели тому назад приехал в Петербург, и всё не мог прийти в себя от изумления от всего, что слышу кругом.
Главной темой всё же служит Безобразов. Витте говорил мне, что Мещерский написал государю очень хорошее письмо, в котором предупреждал государя, что составился заговор против государя и его министров и что во главе заговора стоит Николай Александрович, а далее следуют Безобразовы, Абазы, Лярские и т. п. Он же писал письмо государю в защиту военного министра, в котором писал, что Куропаткин в России один и что нельзя с ним так поступать, как поступили по совету Безобразова, задержав в Японии, чтобы дать время Безобразову приехать ранее меня в Порт-Артур к Алексееву. Витте говорил, что раскрылось, что Безобразов ходил к Витте и ругал меня и Ламздорфа, и обратно, но, что хуже, говорил Ламздорфу, что его ругает Витте, а Витте говорил, что его ругает Ламздорф. На мне он тоже, что называется, вешал собак. Хвалился, что это он дал идею государю послать две бригады в Забайкалье и что это он указал источник для покрытия этих расходов — сокращение больших манёвров в Варшавском военном округе. Он же хвалился, что находит бесполезным строить Принаревскую железную дорогу. Ему же было разрешено получить в Главном штабе и в главных управлениях самые секретные материалы. Он же у ген. Жилинского, который его товарищ по Кавалергардскому полку, говорил: «Сахаров ещё на хорошем счету у государя, но он может сильно испортить себе, если не отнесётся должным образом к предприятию на Ялу». Он же говорил Жилинскому, что озабочен назначением начальника штаба к адм. Алексееву. Что Флуг молод. Когда же Жилинский указал ему на Вогака, то Безобразов ответил, что Вогак ему нужен здесь.
Сегодня обедал у Витте вместе с Н. В. Муравьёвым. Оба они смотрят с тревогой на настоящее положение дел. Говорят, что теперь хуже, чем было при Сипягине, что этот хотя был убежден в пригодности того, что им проводилось в жизнь. Теперь же Плеве действует без убеждений, политическими мерами. Что будут серьёзные беспорядки, что много прольётся крови, что войска будут развращаться. Что надо скорей убирать таких деятелей, как князь Голицын (на Кавказе). На мой вопрос: «Чего же они хотят?», Муравьёв ответил, что общее недовольство настоящим режимом охватило все слои общества. Что так долго длиться не может.
Сегодня в Красном сидел за завтраком против государя. Его Величество был очень добр ко мне и много расспрашивал про Японию. Сегодня отправил государю свою записку по Дальнему Востоку с разбором безобразовских фантазий и с разбором знаменитого «заслона» на Ялу. Написана сильно.
